Главная / Новости импортозамещения в ТЭК / Анонсы разработок и планов производства импортозамещающей продукции для ТЭК
НАШ ПОТЕНЦИАЛ СОПОСТАВИМ С МИРОВЫМИ ЛИДЕРАМИ
Два года назад в «Газпром нефти» была сформирована программа технологического развития, учитывавшая все существовавшие на тот момент вызовы. Какие-то технологические приоритеты изменились за это время?
Технологическая стратегия — это долгосрочная программа, которая в первую очередь направлена на освоение новых категорий запасов на фоне общего ухудшения их качества. Для нашего технологического развития в сегменте добычи есть несколько ключевых задач: работа с трудноизвлекаемыми и нетрадиционными запасами, эффективное освоение нефтяных оторочек, увеличение коэффициента извлечения нефти и строительство высокотехнологичных скважин.
Всего в технологической стратегии было выделено девять ключевых направлений, за прошедшие два года они не изменились. Более 60 технологических проектов уже запущены, к концу 2017 года их количество превысит сотню. Мы рассчитываем, что в перспективе до 2025 года за счет инноваций сможем дополнительно вовлечь в разработку более 100 млн тонн новых запасов, а экономический эффект от сокращения затрат превысит 90 млрд руб.
Что касается приоритетов, то сегодня в фокусе внимания проекты освоения низкопроницаемых пластов и бурение технологичных скважин.
Это связано с разработкой баженовской свиты?
Не только. Сейчас большая часть перспективных запасов относится к категории трудноизвлекаемых (ТРИЗ), для которых характерно быстрое снижение дебитов на скважине. Причем это общая картина и для низкопроницаемых коллекторов, и для нетрадиционных запасов баженовской свиты, и для нефтяных оторочек, расположенных в достаточно «традиционных» коллекторах. Независимо от генезиса эффективно работать с такими залежами можно единственным способом — дешево и быстро бурить высокотехнологичные горизонтальные скважины с проведением многостадийного гидроразрыва пласта (МГРП). Именно это в свое время сделали в Америке, совершив так называемую сланцевую революцию.
Поэтому мы реализуем целый ряд проектов по созданию оптимального дизайна скважин для разработки сложных запасов. Причем всего за год доля многоствольных и горизонтальных скважин в общем объеме ежегодного бурения у «Газпром нефти» выросла с 44% до 51%. То есть каждая вторая наша скважина — высокотехнологичная. Уверен, что колоссальный опыт, накопленный экспертами компании в работе с низкопроницаемыми пластами, позволит в дальнейшем подобрать методы рентабельного вовлечения в разработку ресурсов баженовской свиты.
А чем освоение бажена отличается от разработки остальных трудноизвлекаемых запасов?
Эффективная проницаемость породы у бажена порядка 0,01 мД*. В то время как проницаемость «обычных» пород, даже относящихся к трудноизвлекаемым запасам, — около 1–0,1 мД. То есть, условно говоря, заставить бажен отдать нефть в десять, а то и в сто раз труднее.
Таким образом, вместе с развитием технологий поиска продуктивных участков баженовской свиты на первый план выходит изучение способов создания искусственной проницаемости этих пластов, чтобы стимулировать приток нефти к скважине. Причем по объемам исследований, проводимых «Газпром нефтью» в этой области, компания, несомненно, — лидер в отрасли. Ведь именно на наших месторождениях впервые в России на баженовской свите был применен полный цикл технологий разработки сланцевой нефти — от геологии до методов повышения нефтеотдачи.
Еще один ключевой вопрос освоения бажена — создание новых элементов гидроразрыва пласта (ГРП). Речь идет о составах жидкости для проведения разрыва, о совершенствовании свойств проппанта, о разработке технологии по контролю и оценке эффективности ГРП. По всем этим направлениям в различных подразделениях нашей компании уже проведена большая работа.
Чистая прибыль «Газпром нефти» в 2016 году выросла на 82,5%. Наибольший вклад в этот впечатляющий результат внесли арктические активы. Какую роль в освоении заполярных месторождений играют технологии?
Трудности здесь связаны не только с тяжелыми климатическими условиями и сложной логистикой, но и с геологией самих месторождений. Они требуют особых подходов к бурению и подбору методов повышения нефтеотдачи пласта. К примеру, на Новом Порту успешно создаются сложные, а иногда и достаточно уникальные для нашей компании скважины. В частности, там построена многозабойная скважина с двумя стволами длиной 1000 м каждый. Она оказалась почти в два раза продуктивнее горизонтальных скважин той же длины. Кстати, и самая протяженная горизонтальная скважина «Газпром нефти» — длиной более 2010 метров — тоже пробурена на Новом Порту. Недавно там был проведен 20-стадийный гидроразрыв пласта, позволивший значительно увеличить дебит скважин.
Современная индустрия немыслима без масштабного применения IT. Насколько эта тенденция отражена в нашей технологической стратегии?
Конечно, развитие информационных технологий находится в фокусе внимания всей нефтяной отрасли. Если говорить конкретно о нашей компании, то еще в 2012 году мы начали реализацию программы ЭРА (Электронная разработка активов), чтобы расширить использование IT-технологий в геологоразведке и добыче. За это время мы создали целый ряд действительно уникальных IT-инструментов. Один из них — программа «Геомэйт», или «Рабочее место геолога». Программа объединила порядка 80% операций, проводимых для анализа геолого-геофизической информации. Также создана информационная система «Шахматка-Техрежим» — она позволяет оперативно управлять процессом нефтедобычи. Причем эта система не только внедрена на всех наших предприятиях, но уже вышла и на внешний рынок — недавно лицензию приобрела одна из компаний нефтегазовой отрасли. При участии внешних партнеров у нас реализуется еще один крупный проект — программный комплекс по управлению системой разработки пласта. Он позволит на основе гидродинамических моделей и математических алгоритмов производить поиск оптимальных, с точки зрения экономики и коэффициента извлечения нефти, вариантов освоения как новых, так и зрелых месторождений.
Сегодня IT-технологии активно внедряются и в сферу принятия решений. Перечисленные вами инструменты можно отнести к этому разряду?
Я рассказал лишь о некоторых. Если смотреть шире, то сегодня наша задача — не просто использовать отдельные IT-инструменты. Для эффективной работы со сложными запасами важно создавать интегрированные модели актива. Те, которые позволяют в одной связке проектировать систему «пласт-скважина-обустройство», минимизируя потенциальные риски и учитывая экономические показатели. Ведь в такой капиталоемкой отрасли, как нефтянка, неверные инвестиционные решения обходятся дорого. Но чтобы выбрать из множества вариантов разработки месторождения оптимальную схему, надо обладать подробной геологической информацией. А получить ее можно только после полного разбуривания актива. Получается замкнутый круг.
И каков выход?
Современные IT-технологии позволяют несколько облегчить эту задачу. Мы уже инициировали ряд проектов для внедрения когнитивных технологий в интегрированное моделирование и проектирование, то есть в конечном итоге — в процесс принятия решений. Количество информации, с которой сегодня приходится работать в любой крупной индустриальной компании, — колоссально. А учитывая специфику нашей отрасли, нам часто приходится иметь дело с разнородными и малоструктурированными данными, особенно когда речь идет о сложных запасах. Так что сегодня наша задача — научиться управлять этими неопределенностями. И помимо самих технологий, крайне важно определить правильный подход к управлению рисками.
Если говорить об управлении, то для реализации программы технологического развития в компании создавался отдельный механизм. Оправдались ли связанные с этим надежды?
Действительно, в компании сформирована система технологического менеджмента. Это своеобразный конвейер, который позволяет эффективно реализовывать технологические инициативы, поступающие из различных сфер деятельности — геологоразведки, разработки месторождений, бурения, добычи, концептуального проектирования, строительства и ряда других. С помощью системы технологического менеджмента мы создаем условия для тестирования этих технологий, следим за результатами, занимаемся внедрением и тиражированием успешных проектов. И, конечно же, оцениваем риски. Причем в структуру технологического менеджмента включены все без исключения производственные подразделения и дочерние общества. Именно такой подход — когда каждый вносит свой вклад и экспертизу — позволяет говорить об эффективности этой модели.
Система технологического менеджмента — это уже состоявшийся проект или «притирка» отдельных элементов еще идет?
Сейчас это уже достаточно отлаженный механизм, но мы продолжаем его совершенствовать. В частности, опыт показал, что крайне важно развивать навыки кросс-функционального взаимодействия, особенно когда речь идет о сложных технологических проектах, несущих в себе высокие риски. Например, на первых порах предлагаемые инструменты иногда оказывались недостаточно адаптированы для конечных пользователей. Сейчас специалисты Научно-технического центра и другие заинтересованные участники процесса заранее совместно обсуждают все эти вопросы. И здесь активно используются практики так называемого agile-менеджмента — гибкого подхода к управлению любыми проектами, включающего в себя возможность постоянного взаимодействия специалистов и внесения корректировок, чтобы добиться наилучшего результата.
Мы говорим о реализации программы технологического развития. Но «Газпром нефть» — нефтяная компания, конечная цель которой — добыча нефти, а не создание технологий. Сохраняем ли мы сегодня статус «умного покупателя»?
Конечно, в широком смысле функция создания технологий для добычи нефти — это дело сервисных компаний. Крупнейшие из них тратят на научную работу порядка миллиарда долларов в год, и мы не планируем с ними соревноваться. В то же время в условиях неблагоприятной внешней среды мы не могли оставаться просто «умным покупателем». Мы стали заказчиком, который формулирует задачу, стимулируя своих индустриальных партнеров к созданию новых востребованных решений. Именно поэтому сегодня в «Газпром нефти» ведется активная работа по замещению импортного оборудования, товаров, работ и услуг. Мы сотрудничаем не только с производителями и сервисными предприятиями, но и с ведущими российскими научными центрами, участвуем в различных государственных инновационных проектах. Ряд таких проектов уже реализован. К примеру, появились отечественные роторные управляемые системы. Идут испытания российских буровых растворов. В Сколково работают над программами-симуляторами гидроразрыва пласта, которые в дальнейшем, кстати, очень пригодятся нам при освоении бажена.
Конечно, всегда есть место и для собственных разработок. В условиях, когда каждая нефтяная компания может купить появляющиеся на рынке технологические решения, конкурентным преимуществом в первую очередь становится наличие знаний, как применять эти технологии с максимальной эффективностью. Именно поэтому инновационное развитие и выполняемые научно-исследовательские работы должны заключаться в создании таких знаний. Еще одно важное направление — разработка инструментов для принятия решений.
Как бы вы оценили тот уровень технологического развития, на котором «Газпром нефть» находится сегодня?
Если сравнивать нас, да и любую российскую нефтяную компанию, с мировыми лидерами отрасли, то, конечно, есть некоторое отставание. И не потому, что нам не хватает каких-то технологий. Мы применяем все те же самые технологии. Нам недостаточно тех самых знаний, о которых я уже упоминал, — о критериях применимости технологий. Нам иногда не хватает опыта, который нарабатывается десятилетиями. У нас не всегда есть необходимое инженерное окружение.
Тем не менее эффективность работы в «Газпром нефти» с новыми технологиями на сложных запасах и скорость освоения инноваций свидетельствуют, что наш потенциал вполне сопоставим с мировыми лидерами. А в России, я уверен, мы занимаем лидирующие позиции. Нужно понимать, что технологическими лидерами становятся не те, кто тратит больше денег на покупку технологий, а те, кто получает от их применения наибольшую выгоду. Именно этим принципом мы руководствуемся в формировании нашего технологического портфеля.
* Дарси (darcy, обозначение «Д») — внесистемная единица проницаемости пористых сред, приближенно равная 1 мкм². Широко используется в геологии, гидрологии и нефтегазодобыче.
03.04.2017 Газпром нефтьтехнологии НТЦ Газпром нефть ИТ ПО ТРИЗ бажен МГРП .