Главная / Новости импортозамещения в ТЭК / Выступления и мнения официальных лиц по вопросам импортозамещения в ТЭК
Кирилл Молодцов в интервью журналу «Нефть и капитал» рассказал о ситуации в нефтегазовой отрасли в 2016 году
Заместитель Министра энергетики РФ Кирилл Молодцов в интервью журналу «Нефть и капитал» рассказал о достижениях, текущем состоянии и перспективах развития нефтегазовой отрасли. По словам замминистра, нефтяная отрасль страны завершила 2016-й год с впечатляющими производственными показателями, чувствует себя уверенно, а 2017-й год может стать для нефтяников страны знаковым. Россия как значимый игрок в сфере производства энергоносителей намерена занять более активную позицию в формировании мировых цен на углеводороды.
НиК: Кирилл Валентинович, по итогам 2016 года российская добыча нефти, включая газовый конденсат, вышла на уровень 547,5 млн тонн, что на 2,5% больше показателя позапрошлого года. Прокомментируйте, пожалуйста, достигнутый «исторический рекорд». Какие факторы сыграли решающую роль?
КМ: Я бы отметил два краеугольных камня, которые являются залогом роста нефтедобычи. Это интенсификация добычи на действующих месторождениях, а также поиск и запуск новых месторождений.
НиК: Расскажите, пожалуйста, поподробнее.
КМ: Вы знаете, что один из приоритетов текущей деятельности отрасли - это повышение коэффициента извлечения нефти. Сейчас мы находимся на уровне примерно 28%. Потенциал есть и над этим надо работать. Мы считаем, что у нас есть хорошие возможности роста в традиционных регионах добычи на разрабатываемых месторождениях.
Есть отличные примеры. Например, Республика Татарстан, которая постоянно показывает прирост добычи на своих традиционных месторождениях, прежде всего, на Ромашкинском, разрабатываемом более 70 лет.
Особенно остро проблема интенсификации добычи нефти стоит для Западной Сибири. За последние пять лет мы потеряли в ХМАО-Югре порядка 20 млн тонн от максимума добычи. Но мы видим потенциал роста. Есть запасы нефти, и, соответственно, нужны методы интенсификации. Этим мы активно занимаемся.
Что касается новых месторождений, то подчеркну, что в прошлом году новые объекты вводились всеми основными участниками рынка. Это компании Роснефть, ЛУКОЙЛ, Газпром нефть. У нас очень существенный рост добычи нефти в Восточной Сибири. Уже далеко преодолен 50-миллионный рубеж. И мы движемся к отметке - 80 млн тонн нефти в год к 2020 году. У нас существенный рост добычи в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.
Кроме того, мы начали создавать механизмы влияния в сфере торговли нефтяными фьючерсами. Недавно были запущены торги фьючерсами на нефть марки Urals. А в перспективе речь может идти о торгах за рубли.
НиК: А какие итоги в 2016 году в нефтеперерабатывающем сегменте?
КМ: В целом, позитивные. В прошлом году была продолжена модернизация нефтеперерабатывающих мощностей. Увеличилась глубина переработки до 79%, снизилось производство мазута на 19,8%, до 56,9 млн тонн. При этом выросло производство бензина на 2%, до 40 млн тонн, при этом 37,2 млн тонн из произведенного объема бензина пятого экологического класса. Но в 2017 году, с учетом прошедших налоговых маневров 2015-2016 годов, нам предстоит детально контролировать экономику переработки и искать новые стимулы.
НиК: То есть в целом, вопреки конъюнктуре мирового энергетического рынка, российская нефтяная отрасль чувствует себя уверенно и стабильно?
КМ: Да, наша нефтяная промышленность чувствует себя достаточно уверенно и в условиях санкций, и низких цен на нефть. Санкции - это вызов, на который нужно отвечать. Конечно, мы можем сказать, что инвестиций в отрасль могло бы быть и больше. Но в целом я считаю, что в ближайшее время ситуация будет меняться к лучшему, страну ожидает экономический рост.
НиК: Отмечаете ли вы изменения в тактике и стратегии отечественных нефтяных компаний за последние 1,5 года, когда упали цены на нефть?
КМ: Могу сказать, что сегодня менеджмент в отрасли - высочайшего уровня. Когда нефтяные цены рухнули, все компании запустили процесс оптимизации операционных затрат, в определенной мере переложили капитальные затраты на будущий период и взяли ориентир на сокращение издержек, связанных с импортом оборудования. И сейчас эти мероприятия дают результаты. При этом в рублевом эквиваленте мы видим не уменьшение, а даже увеличение инвестиций. Отмечу также, что компании постарались сохранить затраты на технологическую составляющую развития, НИОКР, поскольку все прекрасно понимают, что это важнейшие вложения и их сокращение чревато потерями в перспективе.
НиК: А есть ли ощутимые успехи в импортозамещении?
КМ: К 2020 году мы должны реализовать множество задач, связанных с импортозамещением. Зная, какими темпами идет процесс, и что делают компании, могу сказать, что изменения будут существенными. Направления самые разные. Это, например, оборудование для СПГ, системы интеллектуальной добычи нефти, технологические комплексы для наклонно направленного бурения и многостадийного гидроразрыва пласта, вторичные и третичные методы увеличения нефтеотдачи и многое другое. Причем подчеркну, что серьезные сдвиги мы видим у разных компаний. То есть процесс не носит точечного характера. Только на шельфе, согласно дорожной карте предполагается использование порядка 600 технологий российских разработчиков. Безусловно, некоторые технологии и оборудование нуждаются лишь в обновлении, а некоторые – создаются с нуля.
НиК: И в Арктику будем активно выходить?
КМ: Здесь есть два момента: экономическая эффективность и сырьевая целесообразность. Все будет зависеть от этих параметров. Но в случае благоприятного развития ситуации, мы можем выйти на совершенно иной уровень развития шельфовой добычи. Это будет уже некая новая реальность.
НиК: Сегодня, когда аналитики теряются в прогнозах на ближайшую перспективу, Минэнерго готовит новые долгосрочные программы – Генеральные схемы развития до 2035 года отдельно для нефтяной промышленности, и отдельно - для газовой. Нужны ли такие документы в текущей ситуации?
КМ: Конечно, мы просчитываем разные сценарии развития событий. Но в нашей работе есть главный приоритет - устойчивое обеспечение страны энергоресурсами. Поэтому, если к нам нет вопросов на предмет того, что в каком-нибудь регионе перебои с топливом, значит - работаем нормально. А если есть, значит, ситуацию нужно исправлять, чтобы она была комфортна для потребителя, населения. Если придерживаться такой установки, то допустим любой сценарий развития мирового рынка и любой прогноз аналитиков.
НиК: В последнее время руководство страны уделяет большое внимание нововведениям в налогообложении в нефтяной отрасли. Так, с 1 января 2015 года действует налоговый маневр, предусматривающий, в частности, снижение ставок экспортной пошлины на нефть и повышение ставок налога на добычу полезных ископаемых. Как Вы оцениваете эффект от данного мероприятия?
КМ: Как известно, налоговый маневр закончится только к концу этого года, тогда и можно будет подвести основные итоги. Но я считаю, что вектор был выбран правильно. В части upstream налоговый маневр свою задачу выполнил. Движение в сторону упразднения экспортной пошлины - практика большинства добывающих стран. Что касается отрасли в целом (включая downstream), то у нас есть некоторые вопросы. Но повторю: окончательные оценки можно дать позже.
В целом в 2016 году нам удалось выдержать планируемые точечные настройки в налогообложении отрасли, но были и дополнительные нагрузки. Это касалось экспортной пошлины, которая вместо планируемых 36% составила 42%. Сейчас, вы знаете, мы перешли на экспортную пошлину 30%. Росли и ставки акцизов. В любом случае подчеркну, что налогообложение – это соглашение сторон, когда мы, с одной стороны, должны обеспечить необходимые поступления в бюджет, с другой – дать возможность отрасли развиваться.
НиК: Планируются ли изменения в налогообложении нефтяной промышленности в ближайшее время?
КМ: В настоящее время мы активно прорабатываем стимулирующие механизмы. Доля нетрадиционных запасов постоянно растет, нужно обеспечивать их эффективную разработку. Как известно, у нас предусмотрены определенные льготы по НДПИ. Это касается трудноизвлекаемых запасов (ТРИЗ), высоковязкой нефти, месторождений Восточной Сибири, где не создана достаточная инфраструктура. В количественном выражении это около 100 месторождений. Сейчас в ближайших планах - пойти дальше. Вместе с Минфином и нашими нефтяными компаниями мы активно работаем над согласованием позиции по налогу на добавленный доход.
20.04.2017 Министерство энергетики Российской ФедерацииГаз, Нефть.